Дела государственной важности — @дневники: асоциальная сеть

URL

пятница, 03 августа 2012

11:57

Царь все знает, даже то, что не знает.

На данный момент на моем родном и любимом фикбуке у меня висит куча незаконченных и неначатых ориджей, а так же один фанфик. Все их хочется закончить, но почему-то в какой-то момент я начал терять идею. Совсем запутался, короче. Надо понять, что я хочу закончить снчала, но это сделать не могу.
Вдохновение мое, то бишь муза - штука странная. Когда захочется писать, тогда и пишу, если есть возможность. И самое главное - ну самое максимальное время насколько та, зараза, прибывала - это всего час! И чтобы написать что-то нормальное без музы, мне нужна музыка под настрое того, что я пишу, а найти таковую бывает трудно. Не везет, в общем...
Поэтому надо хоть посмотреть, что, где и когда предвидится.
Неначатые пока что:
Who am I? - я пишу на этот раз не просто не один, и очень не один. С тремя соавторами, такого еще никогда не было, поэтому придется даже поставить жанр эксперимент. Длинная, яойная хрень должна у нас выйти, как один выразился. По ней даже план пока не готов, только начат.
Мысли самоубийцы - фак, это же вообще драббл, которые я месяц закончить не могу! Идея настолько просто, просто однажды как током ударило, и я бросился писать, сейчас осталось докалякать полстраницы, но нет желания, нет настроения, нет вдохновения... да я и поэт оказывается *сарказм*
Во льдах - есть призрачная идея, есть постоянный и надежный соавтор, нет настроения ни у меня, ни у него, мы так и не поняли, что хотим там написать и о чем, и главное, зачем. Запутались, честно говоря, сначала были одержимы, а сейчас запал пропал, когда по малюсенькому поводу ничего не могли придумать.
Незаконченные, их меньше на один:
Почасовая реанимация - фанфик по хеталии, в котором главный автор потерял нить повествания и ждет возвращения второго, чтобы тот ткнул его мордой в нужное место. Мне очень интересно сие писать, но в определенный момент я просто понял - я не знаю, как продолжить. Будем ждать, будем думать, будем продолжать ~~когда-нибудь в следующей жизни~~, но не заморозим.
Не забуду - вот это я сейчас и пытаюсь рожать, этим я сейчас одержим просто, это мне сейчас нравится, это я пишу без плана, это я пишу по просьбе, это я хочу писать и это я напишу, все. Вторую главу надо бы родить, но она не рожается. Потому что быстро только кошки родятся, и то месяц надо подождать)

@темы: ориджиналы, творчество, фанфики, размышления, хеталия

URL

четверг, 02 августа 2012

11:58

Царь все знает, даже то, что не знает.

Я так люблю свои опечатки

"фозискую" - я хотел на писать "физическую"
"делать из мухи слова" - тут, думаю, понятно, что не "слона", а "слова"

@темы: летопись опечаток

URL

понедельник, 23 июля 2012

13:01

Царь все знает, даже то, что не знает.

Название: Почасовая реанимация
Автор: Dietrich Schmidt и Тип-Топ
Фендом: Хеталия или Hetalia Axis Powers
Персонажи: Шотландия/Пруссия, Америка/Англия, С. Италия/Германия, Беларусь/Россия,
Австрия/Венгрия, Испания/Романо, Германия/Беларусь, Дания, Норвегия,
Швеция, Финляндия, и т.д.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Юмор, Драма, AU
Описание: Ассистент хирургии Гилберт Байльшмидт спокойно
работает в больнице, вечно ссорится с шефом, пытается коряво ухаживать
за травматологом Элизабет, встречающейся с его двоюрдным братом. Но вот
однажды в эту взбалмошную голову приходит идея найти брата, с которым
его разлучили родители шестнадцать лет назад.

Главы 1 - 3
Глава 4

Просто операция

Все это же здесь

@темы: фанфикшн, хеталия

URL

пятница, 13 июля 2012

11:46

Царь все знает, даже то, что не знает.

Название: Почасовая реанимация
Автор: Dietrich Schmidt и Тип-Топ
Фендом: Хеталия или Hetalia Axis Powers
Персонажи: Шотландия/Пруссия, Америка/Англия, С. Италия/Германия, Беларусь/Россия,
Австрия/Венгрия, Испания/Романо, Германия/Беларусь, Дания, Норвегия,
Швеция, Финляндия, и т.д.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Юмор, Драма, AU
Описание: Ассистент хирургии Гилберт Байльшмидт спокойно
работает в больнице, вечно ссорится с шефом, пытается коряво ухаживать
за травматологом Элизабет, встречающейся с его двоюрдным братом. Но вот
однажды в эту взбалмошную голову приходит идея найти брата, с которым
его разлучили родители шестнадцать лет назад.

Главы 1 - 3

Глава 4

Все это же здесь

@темы: фанфикшн, хеталия

URL

суббота, 07 июля 2012

14:53

Почасовая реанимация

Царь все знает, даже то, что не знает.

Название: Почасовая реанимация
Автор: Dietrich Schmidt и Тип-Топ
Фендом: Хеталия или Hetalia Axis Powers
Персонажи: Шотландия/Пруссия, Америка/Англия, С. Италия/Германия, Беларусь/Россия,
Австрия/Венгрия, Испания/Романо, Германия/Беларусь, Дания, Норвегия,
Швеция, Финляндия, и т.д.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Юмор, Драма, AU
Описание: Ассистент хирургии Гилберт Байльшмидт спокойно
работает в больнице, вечно ссорится с шефом, пытается коряво ухаживать
за травматологом Элизабет, встречающейся с его двоюрдным братом. Но вот
однажды в эту взбалмошную голову приходит идея найти брата, с которым
его разлучили родители шестнадцать лет назад.

Глава 1Глава 1
За окном медленно, но верно темнело. Вечер только начинался, а вот солнце уже уползло к горизонту и пропустило на небо звезды в компании с луной. Крупные хлопья снега пролетали перед окном, иногда прилипая к нему, и сползали, медленно тая. В такую погоду не хотелось никуда идти, было желание только сидеть в полумраке и пить чай.
Идти, благо, никуда и не надо - сегодня очередное дежурство, а вот пить придется кофе. И даже не пить, а заливать в себя через силу литрами. Бодрящий напиток медленно остывал на столе, Гилберт уже видеть его не мог. Пить его без сахара - пытка, но начальник, будто издеваясь, не держит у себя в кабинете сладкий и столь любимый немцем песочек. Поэтому "жижа" в чашке медленно стынет, а настроение стремительно пересекает отметку "убью шефа к чертовой бабушке!"
Что уж тут поделаешь, врач - не самая лучшая профессия даже в Германии. Особенно если у тебя начальник с характером Грегори Хауса, только зависимость у одного от таблеток, а у другого - от сигарет.
Сидеть в этом здании со светлыми стенами аж до утра - жуткая перспектива. И как пациенты живут здесь порой месяцами? Непознанная тайна. Ах, да! Они же не работают, у них тут курорт! Санаторий! Гилберт кисло ухмыляется и вдруг резко оживляется, что-то задумав. Интересно, а что такого хранит в своих ящичках заведующий хирургии, и что это содержится в компьютерных папочках со странными названиями?
Начать раскопки Байльшмидт решил с двух самых нижних и самых больших ящичков. В первом ничего особого не нашлось: истории болезней, пустые и исписанные бланки, медицинские карты и конспекты, видимо, еще со времен университета. А вот заглянув во второй, Гил аж присвистнул, хотя этого можно было и ожидать от босса. Там лежала огромная стопка журналов "Play boy".
- Хо-хо! Ну, теперь-то я обеспечен занятием на всю ночь, если не припрется этот тиран.
Он вытащил три нижних журнала, уселся за стол, закинул на него ноги в белых больничных тапочках, отхлебнул из чашки, скривился и брезгливо отодвинул холодный кофе подальше от своей величественной персоны. Почесав затылок, Гилберт приступил к созерцанию содержимого.
В это же время мимо кабинета начальника шествовала доктор Хедервари. Пришло время идти домой и она тихо посмеивалась над дежурными - ассистентом Байльшмидтом и их общим начальником. Элизабет работала в клинике травматологом, и именно этот ассистент часто становился ее пациентом.
Увидев горящий свет в кабинете заведующего, девушка решила попрощаться с шефом. Но, увы, там оказался не совсем он. Вернее, совсем не он. Гилберт Байльшмидт вальяжно развалился в кресле и со странным видом изучал историю болезни. Парень оглянулся, заметил гостью и, быстро закрыв папку, из которой предательски высунулись пара листков не самого приличного содержания, улыбнулся.
- Привет, Лиз, пришла разнообразить мое дежурство? - нагло спросил немец, оглядывая наряд доктора.
- Нет, Гилберт, это произойдет, только если я сойду с ума, - венгерка накинула поверх шерстяного платья пальто и поежилась от холода, бросив взгляд на открытое почти настежь окно. - И то, знаешь, мы точно будем лежать в разных отделниях сумасшедшего дома.
- И куда ты тогда такая шикарная намылилась, если не ко мне? - Гил попытался встать, но, видимо, шефское кресло не захотело его отпускать - штанина зацепилась за колесико. Парень в смешной позе пытался высвободиться из "плена".
- Твой двоюрдный брат пригласил меня в театр, - Лизхен не выдержала и засмеялась. - Кстати, он лучше тебя знает, куда стоит водить девушек.
- Подумаешь! - парень потянул за штанину, свободной ногой уперевшись в ножку кресла. - Между прочим, тебе понравилось на рок-фестивале, ты сама говорила.
- Да. Но, сам вспомни, как мы с тобой ходили на Октоберфест, - возразила девушка.
- Ну, меня всего лишь вырвало на твою новую блузку, - он все продолжал попытки выбраться из "лап" кресла.
- И я шла в ней чрез весь город пешком, потому что ты напился в стельку и не смог меня подвезти, - Лиз развернулась, чтобы уйти. Не дало ей это сделать триумфальное освобождение ассистента, завершившееся коронным падением прямо на стол.
Кружка с ледяным кофе моментально разбилась, напиток залил какие-то важные документы и телефон Гилберта. Но телефон можно высушить, а с бумагами ничего не сделаешь. Элизабет приняла разумное решение - заливисто смеясь, она проговорила: "Я опаздываю!" и немедля выбежала в коридор. Цокот ее каблуков быстро стих в дали.
- Меня убьют, - Гилберт с паническим выражением лица осел на злополучный стул. Он никогда не думал, что его седая Смерть с косой будет рыжим хирургом с сигаретой. За дверью уже слышны тяжелые шаги, отдающийся эхом в пустоте коридора. "Пройди мимо, пройди, пройди... Пройди!" - сложил парень ладони в молитвенном жесте. А удача еще перед самым падением развернулась к нему стороной с местом для клизмы.
Скотт беззаботно отворил дверь в свой кабинет. Ни на что не обращая внимания, прошел и закрыл окно. Затушил сигарету в стеклянной пепельнице на подоконнике и развернулся со словами:
- Ты воспаления легких добиваешься? - он хотел сказать что-то еще, но слова застряли в горле. Доктор Керкленд увидел погром на своем столе, доктор Керкленд превратился в бракованный чайник - медленно закипал. Важные договора, заявления, списки, статьи были уничтожены одной кружкой с холодным кофе.
- Мне было жарко! - Байльшмидт, сказав это, проявил чудеса скорости и умчался из кабитела в сторону операционной. Скотт же отлично демонстрировал свою реакцию, только немец сделал шаг за порог, шотландец тут же сорвался в места.
Пока бежал, Гил успел послать свою удачу в то место, которое она ему показывала, споткнуться на ровном месте и врезаться в два мягких препятствия - груди медсестры Ольги. Скотт же аккуратно ее оббежал и, пожелав ей хорошей ночи, скрылся за углом. Ольга только недоуменно похлопала большими серыми глазками.
В этом тупике и находились три операционные. В которую из них забежал Великий невозможно было понять. Хотя...если достаточно хорошо его изучить, то можно предположить, что он предпочел центральную. Во-первых, она в центре - значит, главная, во-вторых, она прямо по курсу, силы не поврот тратить не надо. Хирург поправляет халат, уверенно берется за ручку и входит в свое главное рабочее место.
На стуле сидит собственной великоважной персоной Гилберт Байльшмидт, старательно прикрываясь ширмой, не желающей сдвигаться со своего привычного места. Скотт ухмыльнулся и, отобрав, вернул перегородку в привычное ей положение. Гил смотрел на начальника щенячьими глазками, зная как этот рыжий демон умеет наказывать.
Первый раз он наказывал его в постели, на второй заставил переписать от руки весь третий, самый большой, стеллаж архива, в третий немец отказывался от постели очень долго, и Скотт, не долго думая, сунул ему курировать больного с колостомой*, четвертый - Байльшмидт работал ползком, ходить нормально ему запретили, а в пятый пришлось на две недели забыть о родном доме и жить в больнице, все свободное время посвящая пациентам. Интересно, какое издевательство ждет Гила в этот раз, юбилейный тридцатый, кстати.
- Объяснишь, что ты там устроил? - неожиданно спокойно и мягко спросил Керкленд.
- Там Лиз зашла, и, ну, я как-то штаниной зацепился и совершил эпичное падение на твой стол, - альбинос развалился на черном стуле. - Как накажешь?
- Жопой об косяк! - огрызнулся и стал перечислять. - Все, что испортил на столе - перепечатаешь, как хочешь разбирай; потом недельку подежуришь недельку в онкологии и наведешь идеальный порядок во всех операционных, так же спать сегодня будешь не на кушетке, а на столике патологоанатома. И есть запасной вариант - вместо всего этого мы просто переспим.
Ассистент наигранно скривился от отвращения, направился к дверям и уже в коридоре сказал:
- Хрен тебе, а не секс! Я лучше все это сделаю, - он вспомнил Лиз и Родериха и еле слышно закончил: - Педик!
- Я все слышу, я все вижу, - ехидно раздалось над ухом. Когда шотландец все успевает? - Хотел предупредить: ко мне завтра приезжает брат. Если спросит, где я, скажи, что меня растворили в кислоте лаборанты, пусть порадуется.
- А я бы так с братом не поступил, - покачал головой Гилберт, вспомнив свое больное место.
- А ты сколько брата-то не видет? Уже лет двадцать поди, - парировал хирург, не замечая перемены в его настроении, и ушел в сторону круглосуточного буфета, доставая на ходу кошелек.
- Шестнадцать... - тихо исправил Гил и обиженный отправился восстанавливать испорченные бумажки.

***

Не самое сладкое утро ожидало группу студентов медицинского вуза. Впрочем, у них каждое утро на практике было не из лучших. Их руководителем был врач со странностями, но иногда довольно милый, хотя от этого он было еще более жутким. А некоторые все же умудрялись его любить, например, Наташа Арловская души в нем не чаяла, стараясь женить мужчину на себе всеми возможными способами, иногда доходило до угроз жизни... Она, наверное, была единственной, кого он боялся.
Феличиано мирно спал, удобно устроившись на коленях Людвига, которого тоже клонило в сон даже после двух чашек кофе. Они отдежурили всю ночь, не смыкая глаз, постоянно кого-то привозили, казалось, все этой ночью решили заболеть. А дежурить, между прочим, придумал именно доктор Брагинский, руководитель их группы, будь он не ладен! Романо тоже спал, хотя он и не бегал марафон по больнице всю ночь. Остальные студенты маялись всякой ерундой: Феликс тряс Ториса, умоляя оценить его новый коротенький до невозможности халатик, Наталья разглядывала морозные узоры на стекле, а Райвис и Эдуард тихо смеялись над учебным пособием по педиатрии - чего только у этих детей не бывает!
Безделье их прекратилось очень быстро. В учебный кабинет зашел ирург Иван Брагинский, Наташа моментально встала как пологается примерной девочке и поправила прическу, мило улыбаясь врачу. Людвиг вскочил, за воротники халатов поднимая спящих непробудным сном итальянцев рядом с собой, прибалты, трясясь и выстукивая зубами чечетку, столпились в углу, а Феликс покрутился перед Брагинским в халатике, за что получил подзатыльник и быстро побежал в компанию к Торису.
- Садитесь, - сделал соответствующий жест руками доктор и сам присел на краешек своего стола. - У меня для вас две новости...
- Хорошая и плохая? - нагло прервал его Лукашевич.
- Нет, увы, обе хорошие, - студенты переглянулись - откуда это в российской больнице хорошие новости, неужто им зарплату повысили, а он хвастаться будет? - Первая - занятий больше не будет.
Раздался дружный крик поляка и прибалтов, к ним сонными голосами присоединились братья Варгасы. Когда радости поубавилось, Иван решил их немного огорчить второй новостью, хоть она и не была плохой:
- Вторая новость. Вы выиграли конкурс и все едете в Германию проходить практику в лучшей клинике Мюнхена.
- А вы? - с полными слез и надежды глазами спросила Арловская.
- А я, слава Господу Богу, больше вас всех не увижу. До свидания, завтра у вас самолет, пакуйте вещички.
Радостной новости улыбнулся даже немец. Феличиано и Романо сели, понурив головы, так не хотелось снова учиться... Поляк скакал почти до потолка, демонстрируя из-под халатика всем свои розовые трусы. Торис и Райвис, улыбаясь, пытались успокоить Лукашевича.
- Наташа, - позвал Людвиг в этой суете. - Что случилось?
- С Ванечной расстаться придется...
- Эх... Зря ты в него влюбилась.
- Может, и зря. Но он будет моим, когда я вернусь! - решительно заявила девушка, сжав кулаки.
- А вот я уже не вернусь, - тихо проговорил он, вспомнив, что где-то именно в Мюнхене у него есть брат, с которым его разлучили еще в детстве, когда ему было лишь пять лет. Но зато он хорошо помнил, как заботился о нем Гилберт, как помогал и улыбался, уверяя, что родители не разведутся. Он верил. До последнего верил. А они... Они развелись, и мать отправила Гила жить к двоюрдному брату Родериху, а Людвига отец, умерший в прошлом году, увез в Москву.

***

В свой кабинет заглянул Скотт, застав там невыспавшегося и злого Байльшмидта.
- Гил, - он прошел к дивану, на котором развалился ассистент. - Сходи к Оксеншерне... Эй! Что совсе уже не соображаешь? Ну, к главврачу, и попроси результаты ЭЭГ Хансена из шестой палаты. Ну, того который сумасшедший дом вчера устроил там. Вспомнил? Молодец.
Альбинос наконец-то более менее очнулся и с некоторым изумлением оглядем босса, тот был уже без халата, зато в костюме (даже с галстком!), он никогда еще не видел его в таком виде.
- Ты чего, как на свадьбу?
- У меня конференция, - отмахнулся Керкленд. - ЭЭГ не забудь, а еще завтра студенты из Москвы прилетают. Припаши какого-нибудь терапевта из встретить и в общагу проводить. Потом узнай, кто будет их руководителем. Все. До завтра.
- Ну, пока, - пробормотал ошеломленный количеством поручений сказал Гилберт.
Его ждало трудное утро, зато потом можно будет оторваться в каком-нибудь клубе с друзьями.

*колостома - выведение прямой кишки н переднюю стенку брюшной полости(прошу прощения, если испортили аппетит, я долго сопротивлялся, но соавтор заставила это написать)

Глава 2Глава 2
Из-за двери шестой палаты раздавались крики, да такие громкие, что слышно было даже в отделении терапии. Антонио - а именно он и был терапевтом - долго искал источник этих звуков, но когда нашел сразу направился к Скотту с жалобами. Что он вообще позволяет в своем отделении? Как же так можно? По дороге к нему присоединился и Франциск, крайне возмущенный тем, что прервали его милое обение с прекрасной пациенткой.
К компании жалующихся прибавился еще и посетитель Альфред Джонс. Он уже час разыскивал по всей больнице младшего Керкленда, но его дело пока не увенчалось успехом. Скотт же, мгновенно в какой палате происходит весь балаган, спокойно докурил, затушил сигарету и под негодующими взглядами трех мужчин отправился в шестую палату.
Открыв дверь, хирург в шоке застыл на пороге. Зрелище было странное: датчанин Хенрик Хансен в больничной пижаме восседал на кровати и просил Гила, неизвестно где доставшего спирт (Скотт же просил, чтобы этому идиоту не выдавали!), налить побольше, немец материл его, жалуясь на то, что импровизированный алкоголь как-то стремительно кончается, Артур слезал с тумбочки за новой порцией прямо из горла бутылки, потому что стакан был благополучно разбит во время преодоления препятствия "ноги Байльшмидта".
- Э-э, парень! - немец отодвинул бутыль. - Тебе хватит!
- Неет! Не..не.. не хватит мне ничего! - возмутился Артур, подбираясь к соей цели все ближе и ближе.
Хенрик его опередил. Схватил спирт и, ругнувшись на Гилберта за то, что пожалел, залпом выдул полбутылки. Ассистент успел только возмущенно вскрикнуть от такого варварства. Потом он взял стакан, налитый до краев (а датчанин еще жалуется!), и только собрался влить его содержимое в сой организм, как в палату вошел его начальник.
- И что за дурдом вы тут устроили? - поинтересовался Керкленд-старший, знаком прося американца подобрать Артура.
- Куда поселил, доктор, то и устроили! - Хансен, икнув, откинулся на больничную койку и засмеялся. Гил отвернулся, плюнул в стакан со спиртом и с злорадствующей улыбкой повернулся обратно, протягивая врачу стакан.
- А ты, Скотти тоже угощайся! - предложил он заплетающимся языком.
- Франц, Тони, доставьте эту немецкую тушу домой. Он меня достал! - шотландец отобрал у ассистента стакан, не особо, конечно, радуясь бациллам альбиноса, плавающим в компании с его слюной в спирте, и залпом выпил. Не стоило этого делать врачу, привыкшему к дорогому алкоголю. - А ты, Джонс, забери этого придурка, и пусть не является ко мне пока не протрезвеет.
Альфред с геройской улыбкой легко хватает своего друга и они уходят. Что ж, теперь остался этот. Другого имени ему теперь не подобрать, про себя Керкленд решил называть его "этот".
- Хенрик Хансен? - пациент кивнул и удобно устроился на подушках. - Что вы, датчанин, делаете в Германии?
- Вы как в полиции прям, доктор, - он хохотнул. - К другу приехал, он тут работает.
- Где "тут"? Что за друг? - Скотт вопросительно посмотрел на "этого".
- Здесь, в больничке вашей. Невролог он что ли, Кетиль Йенссен. Знаете такого? - Хенрик нагло посмотрел на врача.
- Знаю, - хирург вспомнил того невролога, который, можно сказать, был самым нелюдимым врачом во всей больнице, даже Оксеншерна лучше с пациентами общается. - И не понимаю, как он может тебя терпеть.
- Противоположности притягиваются, я думал все доктора хорошо физику знают.
- Особенно рентгенологи! Хочешь дозу облучения?
- Какую?
- Смертельную! - Керкленд резко встал и вышел, раздраженно хлопнув дверью. Хансен снова посмеялся и отправился на самостоятельную экскурсию по больнице.

Пациенты, медсестры, врачи, посетители, Артур с Альфредом... Они еще тут?! Скотт сразу заподозрил в этом американце что-то неладное. Это "что-то неладное" было в том, что тот совершенно никого не слушался и мог часами нести различный бред о пользе фастфуда и о милых глазках Артура. Когда Керкленд старший стал слушать про второе - Джонс отправился в свободный полет по коридору, пунктом приземления стал главврач Бервальд Оксеншерна, поэтому хирург и поспешно ретировался с места преступления в то время, как "жертва" объясняла причину своего полета.
Скотт свернул и решил пройти более длинным путем, но не пересекаться с братом и его другом. Хотя Альфред явно был не совсем другом или совсем не другом.Врач шел до учебной комнаты, Антонио, встретив студентов из России, доложил ему, что его назначили руководителем этой "коллекции органов". Одним экспонатом для издевательств больше, даже не одним, в группе восемь человек... Тем лучше, а то Байльшмидт уже порядком надоел. Но и радоваться новым подопечным сразу не следовало, мало ли, кто там в этой группе, русские в конце концов.
В коридоре медсестра Ольга беседует с какой-то девушкой в халате. Студентка? В любом случае, разговаривать у мужчины уже нет сил, занятия вести еще надо. Если студентка, то познакомятся в учебной. Он проходит еще несколько поворотов на этаже и оказывается перед этой самой комнатой. Той, которая учебная. Только собирается открыть дверь, как к нему подходит та самая девушка, разговаривавшая с Олей. Она спокойно прошла в любезно открытую Скоттом дверь и заняла свое место на стуле, а за шей вошел и он.
- Добрый день, - начал врач. - Как это дело не печально, я ваш руководитель. Зовут меня Скотт Керкленд, вам проще - доктор Керкленд. Сразу скажу, что мне совсем не доставляет удовольствия возиться с вами. Так кто у вас староста?
Людвиг поднялся со своего места.
- Представьте мне пожалуйста всех. Для начала себя.
- Я Людвиг, - отчитался парень.
- А фамилия?
- Я не называю свою фамилию, доктор Керкленд, - как-то странно произнес он.
- Ну, это ваше дело. А вот это что за спящие красавицы? - Скотт указал на двух итальянцев.
- Братья Варгасы, Романо и Феличиано, - Людвиг растолкал обоих и заставил сесть ровно.
- Дальше - вот это, - он ткнул пальцем в поляка. - Что это за трансвестит?
- Феликс Лукашевич, - вздохнул немец, глядя на прячущегося за спину друга Феликса.
- Трио?
- Почти дуэт, - улыбнулся Людвиг. - Торис Лоринайтис, Эдуард фон Бок, Райвис Галанте.
- Единственная и прекрасная девушка, простите, стоило поинтересоваться вашим именем в первую очередь. Как вас зовут?
- Наталья Арловская, - холодно ответила девушка, никак не реагируя на комплимент врача. Впрочем, это его никак не расстроило.
- Садитесь, Людвиг. Начнем занятие, - Скотт сел за стол, сцепил пальцы в замок и закинул ноги за стол. - Тему сегодняшнего занятия зовут Хенрик Хансен. Жалуется на боли в правом подреберье. Но диагноза у него два, один из них почти не имеет к нам никакого отношения - это черепно-мозговая травма, сотрясение мозга. Второй мы будем ставить с вами.
Он продолжил объяснения, иногда проверяя знания студентов, задавая им вопросы. Одновременно с этим он рассматривал всех, пытался найти подход к каждому, раньше это ему никогда не удавалось. Арловская будет учиться хорошо, Людвиг тоже, Варгасы ничего нормально сказать и не могут, Торис и Райвис стесняются, Эдуард - это ходячая энциклопедия, отвечает по существу и точно, а Лушевичу надо запретить такие короткие халатики, а то все больные, не выздоровев, разбегутся, особенно мужчины.
- Ну и под конец отправлю-ка я вас получать пинки под зад, то есть задания, - Скотт снова встал. - В хирургии останется работать Наталья, будете курировать Хансена. Варгасов отдельно? Хорошо. Романо в терапию, к доктору Карьедо, Феличиано в травматологию, к доктору Хедервари. Людвиг, вы в неврологию, там к доктору Йенссену. Лукашевич, прихватите Лоринайтиса на пути в гинекологию за заданием от доктора Уильямса. Галанте, тоже в хирургии, только к доктору Бонфуа подойдите. А фон Бок в педиатрию, к доктору Вяйнямейнену. Все. Расходитесь, отчитываетесь вы передо мной. До свидания.
Он вышел в коридор, направляясь в травматологию, и на первом же повороте столкнулся со своим ассистентом. Гилберт улыбался во все тридцать два зуба ехидной улыбкой и слушал плеер, увидев начальника, он даже не потрудился вытащить из уха хоть один наушник.
- Таким темпом станешь постоянным клиентом лора, - Скотт сам проделал нужное действо, чтобы Гил его услышал. - Рамштайн? Ну, чего еще от тебя ожидать...
- Интересно, что слушает Великий? - еще шире улмыльнулся Гил. - Только для этого остановил.
- Нет, - Скотт грозно посмотрел ассистенту в глаза и напомнил. Не попадайся студентам на глаза, мне они нужны в здравом уме.
- Как скажешь.
Они разошлись - один в травматологию, другой - оттуда, в хирургию. Байльшмидт еще раз подивился своему везению, а потом снова проклянул свою удачу, когда навстречу ему вылетели два растрепанных студента. Один из них, серьезный голубоглазый блондин, поинтересовался:
- Как пройти в травматологию?
- Прямо по коридору... - бросил Гил в ответ и продолжил свой путь, раздумывая, что теперь лучше - умереть от керклендовской руки или в очередной раз с ним переспать?

***

Франциск сидел в кабинете Антонию, у обоих выпала свободная минутка и они собрались обсудить все происходящее в больнице. Бонфуа сидел у окна, пальцем вырисовывая на нем изящные узоры, и о чем-то думал. Тони развалился на стуле и покачивал ногой, решая начать разговор или, может, не стоит обсуждать друга за глаза.
- Франц, - все-таки решился испанец. - Ты заметил, как Гил изменился?
- Да, mes ami, что-то с ним не то, - отрвался от окна француз. - Совсем он на своем шотландце помешался. Боится его, но любит, уж я-то вижу, любит. Давно бы уже признался, ан нет...
- Гордый, - улыбнулся Антонио. - Но сильно же он от этого изменился... - тут он вспомнил, как Франциск смотрел на брата Скотта, Артура. - Ты сам-то тоже, гляжу, свое сердце свободным не оставил. Сильно тебе Керкленд-младший понравился?
- Он милашка такой, особенно пьяный...
- Ты его трезвым-то не видел! - и они оба рассмеялись.
Хохот прервал стук в дверь
- Даже отдохнуть не дадут... - весело пожаловался Карьедо. - Войдите!
В кабинет вошел вошел сонный, мрачный парень лет двадцати. Студент... Терапевт так и знал, что Скотт ему кого-нибудь сбагрит.
- Я пойду, - Франциск подмигнул другу и, почти летя на крыльях любви, скрылся за дверь.
Парень присел на кушетку и спросил:
- Вы доктор Карьедо?
- Да, доктор Антонио Фернандес Карьедо, - жизнерадостно улыбнулся Тони. - Можешь называть меня просто Антонио. А как тебя зовут?
- Романо Варгас, - итальянец мрачно глянул на терапевта и добавил: - Я буду звать тебя придурок.
Антонио немного обидело такое отношение студента, но он не стал сильно этого показывать, только встал, покопался на полке с картами и вернулся.
- Вот, возьмешь эту бельгийку, ее зовут Лаура... - он осекся, увидев, что Романо уже мило спит прямо на кушетке для пациентов, и решил его не будить, положил катрту девушки рядом с его головой, накрыл парня и тихо вышел.

Людвигу в неврологии доктор Кетиль Йенссен поручил курировать молодого человека по имени Эмиль Стигурдсон. Как через некоторое время выяснилось, он был младшим братом невролога.
Немец проводил опрос... Как зовут? Сколько лет? Место работы или учебы? Или и то, и другое? Что болит? Боли какого характера? Когда болит? Как часто болит? Раньше состояли в наблюдении у врача? Нет? Тогда как давно начались боли? И еще множество других, бланк длинный и включает в себя пять страниц.
Мысли же в это время были заняты другим. Где-то здесь, в Мюнхене, работает в филармонии его двоюрдный брат Родерих Эдельштайн, и он поможет Людвигу найти брата, которого он почти и не помнит. Даже, как он выглядит... Вроде бы, он альбинос...

Глава 3Глава 3
От автора: эта глава будет чем-то вроде лирического отступления. В ней покажу, как развиваются отношения остальных героев, помимо трех главных, без которых тут тоже, кстати, дело не обойдется.

Иван скучал. После того, как уехали его студенты, в больнице стало нечего делать, некого лечить. Пока эти оболтусы были тут, то каждый день что-то случалось: Арловская выкручивала Лоринайтису пальцы, Лкашевич поднимал людей отделениями, чтобы те красили больницу в розовый, Романо умудрялся уронить два шкафа с архивами, едва дотронувшись до них, Феличиано вместо процедур назначал больным сон. И только Людвиг да Эдуард могли утихомирить этот сумасшедший дом.
Сейчас Брагинского не доставала даже Наташа, не звонила, не преследовала. Раньше хоть она вносила разнообразие в жизнь простого русского хирурга.
Иван шел по больничному двору, оглядываясь в надежде поймать китайца, который приехал в больницу работать чуть ли не универсальным специалистом. Где-то что-то случилось - почти всегда звали Вана Яо. Но двор пустовал, не было даже дворников и медсестер, всем холодно. Итолько Брагинский не мерз в столь сибирский мороз, гуляя в халате, на который была накинута лишь тонкая ветровка.
Внезапно у него зазвонил телефон. Ваня достал из кармана древнюю Nokia и, не глядя на номер, ответил. Зря.
- Здравствуй, Ванюша, - послышался в трубке милый голос. Наталья. Помяни черта...
- Добрый день, Наташа. Вы что-то хотели? - вздохнул Иван.
- Нет, я просто так звоню, поделиться впечатлениями. Ты не против?
- Нет, Арловская, не против, но я сколько раз говорил, что на "ты" мы с вами еще не переходили. И, честно говоря, мне не слишком-то интересно, как там живут на фашистской родине.
- Зря вы так, - немного обижено сказала Наташа. - Я к вам со всей душой, а вы...
Она, похоже, расплакалась, и Брагинскому стало немного стыдно за то, что он ей наговорил, но тут в трудбке на заднем фоне послышался голос, говорящий с украинским акцентом. Неужто Ольга?
- Алло, привет, Ваня, - точно Оленька! - Ты заем Нату обидел?
- Так случайно вышло... - он попытался оправдаться перед старой знакомой, зналая, что Оля и Наташа являются сестрами.
- Ваня-Ваня, - укоризненно протянула украинка. - Ладно, простит она тебя, простит. Пойду успокою, потом позвоню.
- Пока, - сказал Иван уже гудкам. Мобильный снова отправился в карман, а Брагинский уже с улыбкой пошел обратно в больницу. Хватит зарабатывать обморожения, сказал себе он.
После разговора с девушками на душе сразу как-то потеплело, так здорово было услышать столь родную и привычную речь после всех иностранцев, из которых состояла Наташина группа.

Доктор Хедервари стояла в своем кабинете у окна и рассматривала два рентгеновских снимка. Было ясно видно, что там перелом, но Лизхен это не волновало, она будто пыталась увидеть в этом переломе второй смысл. На самом деле думала девушка о другом. О Родерихе и его непутевом братце. Эдельштайн сделал ей предложение, они встречались уже два года. Гилберт об этом событии ничего не знает и упорно продожает пытаться снова вытащить ее куда-нибудь.
Элизабет совсем запуталась. Вроде бы она любит Родериха, а вроде бы с другой стороны и Гилберт ничего. С Родерихом можно культурно отдохнуть, а вот с Гилом реально повеселиться. Хоть она и ругала этого альбиноса, но выходки его любила. А теперь после просто фразы "Элизабет Хедервари, ты выйдешь за меня замуж?" девушке предстояло выбрать, кого она любит, а с кем просто дружит. Дилемма... И какой тут ренген и переломы, когда она в таком состоянии?
Дверь тихонько открылась, и на пороге появился сияющий Феличиано. Ох, и студенты... Ну, это ничего, с Феличиано ей особо мучиться не приходится, больных особо нету, поэтому парень возит на рентген пациентов из других отделений. Сейчас он прокатил на сию процедуру Хенрика.
- Как там? - улыбнулась Лиз.
- Все хорошо, результаты скоро будут готовы, - Варгас просиял, но увидел растерянность доктора и состроил печальную мордашку. - У вас что-то случилось, Лизхен?
- Ничего, Феличиано. На сегодня ты свободен, я вижу ты устал...
- Ага, - парень зевнул, с этой практикой он не высыпался и вечно ходил сонный в то время, как его брат беспардонно засыпал где только можно. Феличиано себе такого не позволял, а то Людвиг будет ругается. - Но Людвиг еще не освободился.
- Хорошо, посиди здесь. Можешь порисовать, - Лизхен села за компьютер и открыла пасьянс, ей тоже надо бездельничать на рабочем месте.
- Я вас нарисую, - обрадованно сообщил парень и начал набрасывать линии на обратной стороне бланка прямо ручкой.

На самом деле у Людвига все было совсем не так, как думал итальянец. Свою работу с новым подопечным он окончил очень быстро, у Эмиля даже появилось ощущение, что тот куда-то торопится, поэтому стал даже на вопросы отвечать быстрее. Людвиг дождался парня с ЭЭГ, поинтересовался, все ли нормально, взял результаты и, попрощавшись, пошел по своим делам.
Он не нашел на месте Йенссена, не стал его искать, невролог, вероятнее всего, был у главврача. Диагноз Стигурдсону еще не поставили, это предстояло сделать и лечащему и студенту по отдельности. а потом они должны были свериться, так немец и заработал бы свой зачет. Скоро уже зимние каникулы. Рождество. Опят будут праздновать всей группой, как в России Новый год.
Пройдя по коридору между отделениями, Людвиг оказался между двумя поворотами: в травматологию и в хирургию. В травме Феличиано... Он повернул в хиргию и стал искать глазами шестую палату, в которой поселили Хансена и в которой больной постоянно устраивал "куда поселил, доктор, то и устроил". Дурдом, проще говоря, устраивал. Его курировала Наталья. С ней немец и хотел посоветоваться по поводу своего пацента, у девушке была отличная оценка по неврологии, так что никто не увидел бы в этой просбе второго смысла. А он видел в этом возможность провести с ней время.
Постучавшись, Людвиг приоткрыл дверь. Арловская с уставшим видом сидела и выслушивала бредни счастливого парня.
- Наташа, можно тебя на пару минут? - позвал студент.
Девушка оглянулась, быстро кивнула и с видом облегчения, показав пациенту кулак, удалилась.
- Спасибо, Людвиг, спас, - с ноткой благодарности сказала она. - Что тебе надо?
- Посоветоваться. У меня неврология хорошо, но у тебя лучше. Вот, взгляни, результаты электроэнцефалографии и жалобы.
На результаты она даже не стала смотреть, взяла бланк, исписанный ровным аккуратным почерком немца, и пробежалась по нему глазами.
- Справочник нужен, у меня память не резиновая. Пойдем в учебную?
Людвиг кивнул, и они, поздоровавшись с подошедшим Кетилем, отправились в кабинет для занятий.
Учебная комната представляла собой место, где прошел ураган, а потом его закрепило хорошее цунами: повсюду валялись плакаты, некоторые были порваны, на столе преподавателя рассыпаны все ручки и карандаши, стулья повалены.
- Как думаешь, это опять Феликс и Романо?
Наташа пожала плечами и принялась по привычке наводить порядок. Что тут поделать, женская душа требовала чистоты. Людвиг взялся ей помогать. Через пару инут комната стала более менее прибраной. Девушка покопалась в шкафу с книгами и нашла "Неврологию".
- Так... Головная боль, говоришь?
- Да...
- По твоим симптомам, это, вероятно, это мигрень. Классическая. Симптомы: тошнота, рвота, недомогание, светобоязнь*. Хотя это может быть и простая мигрень. Не знаю. Все зависит от локализации боли. Уточни, а потом я тебе скажу, - Арловская отложила справочник и села на учительское кресло.
- А зрение?
- Ты про затуманивание перед приступом? Это классическая... - она выглядела уставшей.
- Ясно, - Людвиг с беспокойством посмотрел на нее. - Тебе бы отдохнуть.
- Хенрик меня и правда вымотал. Отмажешь меня?
- Конечно, - Людвиг уже давно забыл о своей непроницаемой маске, находясь с ней. - Давай и записи передам.
- Спасибо, - уже действительно с благодарностью ответила она. - Я пошла.
И скрылась за дверью. А Людвига в травматологии уже битый час ждет Феличиано. Угораздило же влюбиться...

Феликс шел по гинекологическому отделению с видом короля. Конечно, у него же тут самые длинные и красивые ножки, которые совсем не скрыает халатик и у него такие красивые розовые бланки, которых больше ни у кого не было, потому что он специально вместо того, чтобы слушать объяснения все занятие их раскрашивал. Торис плелся рядом, краснея отвзгляда каждой девушки.
До кабинета с табличкой "Гинеколог, доктор Мэтью Уильямс" парни добрались не меньше, чем за полчаса. Лукашевич считал своим долгом, поболтать с каждой красавицей, выглядыающей из палаты, чтобы посмотреть, кто там орет. Если бы его узрел Скотт, то непременно перевел бы к Франциску, такие люди просто обязаны быть вместе.
Торис постучал. Никто не ответил. Торис еще постучал. Молчание. Торис громко постучал. Ни-че-го.
- Ты что делаешь? - посмотрев на друга, как на идиота, спросил поляк.
- Стучусь...
- Зачем? - Феликс беспардонно открыл дверь и прошел в обитель гинеколога. - Вот, учись.
- Это невежливо, - но Феликсу было плевать.
Кабинет не был маленьким, но мебели в нем почти не было. Письменный стол, два книжных шкафа, кресло для осмотров, в которое тут же с разбега и плюхнулся Лукашевич, ширма и пара стульев. Доктора Уильямса нигде не было видно.
- Осторожнее, там подставочка одна болтается, - послышался из угла тихий скромный голос.
Парни сразу повернулись туда и с трудом разглядели там врача в очках, обнимающего игрушечного медведя. Он встал и подошел к ним, не выпуская из рук игрушку.
- Вы ведь студенты? - поинтересовался он все так же тихо.
- Ага! Нас типа к вам отправили, - поляк флегматично распаковывал пачку жвачки с клубничным вкусо. Угадайте, почему такую? Она розовая и вкусная, так он считал. Половина была тут же отправлена в рот и одна предложена другу, тот отказался, проследив, как и его доля изчезает во рту Феликса.
- У меня нет для вас задания, потому что нет пациентов. Возможно завтра...
В кабинет на манер Лукашевича заглянула девушка африканской внешности, улыбнулась и вошла.
- Здраствуйте, меня к вам на осмотр отправили, - улыбнулась она.
- Хорошо, - ответил Мэтью. - Присаживайтесь. Вас как зовут?
- Я Феликс, он Торис.
- Торис, не могли бы вы найти медсестру Ольгу, а вы Феликс опросите, пожалуйста пациентку, пока я готовлюсь.
Лоринайтис обрадовался, что в этой больнице есть такие вежливые врачи убежал искать уже знакомую украинку, а поляк, лениво развалившись за столом, положил на него один из своих самодельных гламурных бланков и начал заполнение.

Педиатр Тино Вяйнямейнен оказался веселым человеком. Как-то незаметно они с Эдуардом перешли с темы пациентов на совсем другие. Обсуждали праздники, хобби, увлечения, детей, все что угодно, позабыв, что находятся в больнице, часы приема все равно закончились. Быстро проникаясь друг другу дружеской симпатией, парни не обращали внимания ни на что.
Но тут их разговор прервал влетевший в кабинет ураган. Ураганом оказался ребенок лет восьми, веселый, с большими глазами, полными радости и упрямства, и победной улыбкой. Мальчишка уселся на кушетку, потому что стул занял Эдуард и демонстративно покашлял.
- Это мой...эм... приемный сын Питер, - представил Тино ребенка. - Питер, это студент-практикант Эдуард фон Бон.
- Ага, - на эстонца Питер обратил не больше внимания, чем на воздух. - У меня горло болит.
- Ты опятьхочешь прогулять школу?
- Ну... - он состроил умоляющий глазки.
- Трех дней с тебя хватит, учиться тоже надо, - вздохнул финн и написал справку на нужное число. - Держи, иди домой домашнее задание делай, не балуйся, мы скоро вернемсядомой.
Питер, прыгая от радости, вылетел из кабинета тем же способом, что и залетел.
- Расскажи о своей семье, - попросил Эдуард.
Вяйнямейнен радостно улыбнулся и увлеченно заговорил. Он любил свою семью.

У Гилберта болела голова. у Гилберта со Скоттом сегодня еще три плановых. Гилберт был зол. Нет, Гилберт был взбешен и готов покарать любого, кто потревожит его в этом тихом, пропахшем табачным дымом кабинете босса. Этот запах альбинос не любил, но успел к нему привыкнуть.
Он раздраженно встал с дивана и решил поиграть в какую-нибудь войнушку, тайно установленную на компьютер начальника. На мониторе его ждал красивый лист формата А4 с заголовком "Заповеди ассисистента" и припиской Керкленда "Запомни или запиши на лбу". Одна из заповедей выделялась тем, что была подчеркнута красным, Гил в силу своего величайшего лбопытства не мог не прочитать: "Не кашляй и не чихай в рану - отвернись". А теперь он еще и не мог не ослушаться этого на операции.
Ехидно потер ладони, он включил компьютер. Каково же было его разочарование, когда он увидел поле для пароля. Этого раньше не было.
- Вот гад! - подобрать пароль, установленный Скоттом не представлялось возможным, потому что это могло быть что наподобие "альвеолярных макрофагов", фантазия у хирурга была отменная.
В кабинет вошел Родерих. А он-то что тут забыл? Как же все достали сегодня Байльшмидта, а тут еще этот кретин.
- Здравствуй, мне сказали, что ты тут... - начал австриец.
- Какая сволочь тебе это сказала, я ей в рану чихну, - припомнил он выделенную заповедь.
- Франциск.
- Чтоб он к урологу с импотенцией попал!
- Я вообще-то Элизабет искал, но ее никто не видел, - Родерих так и стоял в дверях, из вежливости и страха не желая пройти.
- Я тебе не полиция, - Гил опустился в кресло и закинул ноги в тапочках на стол. У него было ощущение дежавю, в такой позе он уже пообщался однажды с девушкой этого помешанного музыканта.
- Гилберт, я серьезно, мне нужна Элизабет, мы с ней хотели тебе кое-что сообщить, - Родерих грозно сверкнул глазами за стеклами очков.
- Найдешь, приходи, я буду рад вас не выслушать, - ухмыльнулся немец.
- Что ж ты за человек...
- Две руки, две ноги, пять литров крови, все нормально, - он оттолкнул братца от двери и вышел в коридор, откуда и сообщил. - Ищи, авось найдешь, а мне мыться уже пора, не хочу головомойки от Керкленда.

Скотт ждал Гилберта уже час, он не знал, что Франц с Антонио настолько неудачно пошутили, переведя в его кабинете часы на час назад...

* - у классической и простой мигрени похожие симптомы.

@темы: фанфикшн, хеталия

URL

понедельник, 04 июня 2012

06:09

Царь все знает, даже то, что не знает.

Планы на это лето. Что я попытаюсь написать. А я обязательно попытаюсь, здесь пишу только названия, ну, и то, что мне потом пригодится, когда буду вспоминать, что такого хотел написать.

1. "Игры за жизнь" - третья мировая же, ориджинал и т.д.
2. "Почасовая реанимация" - по Хеталии, ага, Гил и Людвиг, посмотрим, что выйдет, когда братья друг друга ищут
3. "Прозрачная нить" - про близняшек, ссора, кома, страдания, ну, это я точно вспомню)
4. "The secret" - про мистера Артура Янга, здесь я тоже обязан вспомнить, такое не забывается

URL

06:05

Царь все знает, даже то, что не знает.

Теперь мое приветсвие говорит мне: "Милости просим, Царь Батюшка!" Я прямо польщен. А вообще я зашел фотки выложить)

URL

вторник, 29 мая 2012

09:49

Царь все знает, даже то, что не знает.

Я люблю свой ник! Захожу, а приветствие так вежливо говорит: "Добро пожаловать, Царь Батюшка!". Или что-то другое в приветствие написать? Не знаю, подумаю) Но мне опреденно нравится, как приветствие меня любит :vict:

URL

09:48

Царь все знает, даже то, что не знает.

Вот. Давайте разберемся. Я Dietrich Schmidt, наверное, меня мало кто знает, но если уж вы сюда попали, то лучше будьте просто в курсе.
Зачем мне еще один дневник? А просто так! Для складирования, а то болтается у меня куча всего в черновиках) Здесь будет только хорошее, творческие планы, творения, бред, результаты общения с некоторыми людьми и, может, когда-нибудь я выложу аудио, на которых я любимый читаю стихи. Короче, все что угодно моей царской душеньке я буду селить сюда, а в дневнике пускай у меня идет только жизнь)

URL


Запомнить